25.11.2003  Ленинградская область: технологическое перевооружение промышленности должно стать национальной идеей, считают специалисты

   В конце августа 2003 г. ОАО «Банк «Санкт-Петербург» и ЗАО «Судкомгрупп» объявили о создании на базе ЗАО «Станкостроительный завод «Свердлов» (Санкт-Петербург) станкостроительного объединения. В состав объединения войдут ЗАО «Станкоремонтный завод «Свердлов» и ЗАО «СвердловТяжМаш». До 1996 г. эти предприятия составляли единый имущественный комплекс Ленинградского станкостроительного производственного объединения (ЛСПО) имени Я.М. Свердлова, являвшегося в советское время головным предприятием Минстанкопрома и одним из крупнейших производителей средних и тяжелых горизонтально-расточных, координатно-расточных станков, а также станков с ЧПУ и обрабатывающих центров. Кроме того, в структуре объединения запланировано создание представительств ведущих станкостроительных фирм и поставщиков профильных комплектующих, инженерно-технического, субконтрактингового, лизингового центров.
   О целесообразности создания станкостроительного объединения и о перспективах развития станкоинструментальной отрасли в России в интервью RBC daily рассказал генеральный директор «Станкостроительного завода «Свердлов», вице-президент Ассоциации «Станкоинструмент», один из инициаторов и авторов создания концепции технологического перевооружения промышленности Игорь Александрович Насиковский.
   В.: "Игорь Александрович, почему объединение станкостроительных предприятий стало возможно только сейчас? Что препятствовало сделать это раньше?" О.: "С начала 90-х гг. станкостроение оказалось невостребованным, поскольку происходил спад промышленного производства и существовал достаточно большой запас оборудования, оставшегося с советского времени. Когда начался процесс перехода к рыночной экономике, то при резком спаде производства большинству промышленных предприятий стало не до станков. Мы, станкостроители, так и прогнозировали, что до конца 90-х гг. в машиностроении и промышленности в целом будут доминировать проблемы выживания в режиме острого дефицита финансовых ресурсов, что неизбежно отодвинет технологические факторы на второй план. Однако через десять лет существовавший запас оборудования будет изношен – и морально, и физически, поэтому возникнет большая потребность в новом технологическом оборудовании. К сожалению, за 90-е гг. многие станкостроительные предприятия попали в тяжелое положение или прекратили свое существование, не сумев обеспечить рентабельность деятельности в новых, рыночных условиях, перестроиться на рыночные рельсы. Многие предприятия прошли через процедуру банкротства и оказались разделены на несколько компаний, реструктурированы, что, кстати, произошло и с ЛСПО. В результате, если в советское время в России было почти 500 станкоинструментальных предприятий, то в настоящий момент формально около 200, а реально работающих и выпускающих конкурентоспособную продукцию – несколько десятков. И если говорить о традиционных станкозаводах, то только около десятка предприятий серьезно позиционируют себя и занимают хорошие рыночные позиции! Но самое главное то, что почти все российские машиностроительные предприятия – в энергетическом секторе, производители нефтегазового и горнодобывающего оборудования, ОПК и др. – в настоящее время столкнулись с определенной проблемой.
   Спрос на их продукцию имеется (и достаточно высокий), но физический износ и моральное старение оборудования не позволяют им производить конкурентоспособную продукцию, либо издержки при ее производстве несовместимы с критерием эффективной деятельности в рыночных условиях. Возникла стихийная потребность в новом оборудовании. Однако тут возникли уже не только технологические, но и чисто экономические проблемы, поскольку оборудование, определяющее основную технологию машиностроения, достаточно дорогостоящее, а поэтому спрос на него определяется возможностью привлечения целевых финансовых ресурсов, прежде всего инвестиций. Собственных ресурсов у большинства промышленных предприятий не так много, и здесь главный вопрос в том, как в стране работает механизм, стимулирующий такие инвестиции".
   В.: "Но почему проблема технологического перевооружения встала так остро именно в настоящее время?" О.: "Потому что ситуация в машиностроительном комплексе подошла к критической отметке: по данным Минпромнауки РФ, 75-80% оборудования изношено. С другой стороны, Россия всегда позиционировалась как развитая индустриальная держава, а потенциальный рынок продукции машиностроения в России огромен и требует скорейшего и качественного наполнения. При этом эффективность производства в машиностроительном комплексе сегодня в несколько раз, а порой и на порядок ниже уровня промышленно развитых стран. Это недопустимо для России, ставит ее экономику в зависимость от конъюнктуры мирового рынка сырья. Вопрос технологического перевооружения краеугольный, без его решения бессмысленно и задумываться над решением других задач, связанных с развитием отдельных отраслей промышленности, пытаться найти «локомотивную» отрасль на существующей технологической базе. Наукоемкость продукции, ее востребованность рынком во многом определяются уровнем технологического оснащения предприятия. Если, например, создается самолет пятого поколения, в котором заложены передовые конструкторские решения, то и реализовывать их надо на соответствующим образом технологически оснащенном производстве. Если начать производить технику нового поколения на том оборудовании, которое имеется на российских предприятиях, то получится так, что по издержкам этот самолет может быть очень дорогим, производить его невыгодно или даже технически невозможно. Как раз это и является одним из главных противоречий отечественного машиностроения – старое оборудование не позволяет производить новую конкурентоспособную продукцию".
   В.: "Возможно ли решить этот вопрос в контексте реализации других задач?" О.: "Вопрос стоит все-таки шире: не просто обновлять производственное оборудование, не только приобретать новые станки, но и оптимизировать производственные мощности, а зачастую и принципиально изменить структуру и идеологию производства под объем рынка. Мы отличаемся от западных компаний только тем, что в основе большинства наших промышленных предприятий находятся технология и идеология производства, которые остались еще с 60-70-х гг., с советского периода.
   Например, какова была структура ЛСПО им. Свердлова до начала 90-х гг.? У нас было собственное литейное и металлообрабатывающее производство, включая практически полный комплекс обработки широкого спектра деталей – от крупногабаритных заготовок до простых мелких деталей. В Европе, напротив, станкостроительный завод – это, как правило, небольшое предприятие, которое обладает собственной ключевой технологией производства, окончательной сборки, а большинство компонентов получает от партнеров по кооперации. Причем структура «Свердлова» была типична не только для станкостроительной отрасли, а для всего машиностроения, всей отечественной промышленности. Это приводит к огромным издержкам, с учетом морально и физически устаревшего оборудования резко снижает эффективность наших машиностроительных предприятий, да и качество продукции постоянно критикуется. А все это потому, что в принципе экономические законы у нас более или менее такие, как на западе, а технологическая инфраструктура предприятий осталась с прежних времен. Это очень мощное противоречие, своего рода экономический парадокс, который необходимо немедленно преодолевать.
   Если в советское время строился гигант, который производил все комплектующие, начиная от мелких стандартных деталей до конечной продукции, то теперь нужно оптимизировать и реструктуризировать производство, понять, что оставлять у себя, а что лучше получать по кооперации, тем самым уменьшая издержки основного производства. Такая реструктуризация будет являться сильным стимулирующим фактором и для развития малого бизнеса в машиностроении, и для возникновения небольших высокорентабельных предприятий, которые обслуживают крупные заводы, выпускающие конечную продукцию. Для оснащения реструктурированного производства под современный технологический процесс необходимы комплексные поставки оборудования, когда переоснащаются не отдельные участки, а целые цеха, когда такое переоснащение не только ликвидирует «узкие» места в производственном процессе, а обеспечивает адекватное функционирование всей технологической цепочки. Только это позволит вести эффективную работу в рыночных условиях".
   В.: "И как эти проблемы решались и решаются российскими машиностроителями?" О.: "Машиностроительные предприятия, у которых открывается рыночная перспектива (в том числе экспортирующие свою продукцию или получающие заказы от сырьевого, государственного секторов), постепенно начинают вкладывать средства в техпереворужение. Но как? В ситуации дефицита финансовых средств нередко бессистемно приобретается новое оборудование, причем предприятие находится перед выбором, кому отдать предпочтение: отечественному или зарубежному производителю. При этом чаще стоит задача, опять-таки учитывая дефицит средств, закрыть «узкие» места, чтобы не сорвать выпуск продукции. Хотя завтра могут появиться – и появляются - новые «узкие» места со своими новыми проблемами. Многие машиностроительные предприятия уже хорошо понимают, что проблему нужно решать комплексно в рамках серьезной программы техперевооружения".
   В.: "И кому отдают предпочтение – отечественному или импортному оборудованию?" О.: "А что касается выбора «отечественное–импортное», то в вопросе выбора современной технологии есть своя серьезная специфика, причем в масштабах государственной идеологии. Во-первых, далеко не всегда импортное технологическое оборудование (и в первую очередь станки) лучше отечественного. Во-вторых, самые современные технологии – hi-tech – поставлять в Россию никто не заинтересован, как не был заинтересован и раньше, поскольку не имел цели создавать себе конкурента. Кроме того, Россия, которая позиционирует себя в качестве страны с высоким научно-техническим потенциалом, не может позволить себе полностью зависеть от поставок оборудования по импорту. Поэтому необходимо максимально стимулировать внутреннее производство современного технологического оборудования".
   В.: "Что предлагают станкостроители делать в сложившейся ситуации? Насколько мне известно, была разработана концепция технологического перевооружения, причем объем финансирования по ней предусматривает значительную сумму – 10 млрд долл." О.: "Вот уж дались вам эти десять миллиардов. Во-первых, это сумма, которую станкостроители посчитали как объем инвестиций на ближайшие год-два, который необходим отечественному машиностроению, чтобы начать ощущать реальные результаты. Если говорить о перспективе развития и постоянном обновлении (с циклом 5-7 лет, а по некоторым отраслям и быстрее, как в развитых странах), то это весьма большие суммы. Никто не предлагает вкладывать такие деньги единовременно и тем более из бюджета, хотя какая-то часть средств должна быть предусмотрена в бюджете (например, на финансирование НИОКР по высоким технологиям и их внедрению). Это в первую очередь деньги самих предприятий, заемные средства, лизинговые платежи, инвестиции.
   Для сравнения приведу такие цифры: по данным Ассоциации «Станкоинструмент», Китай ежегодно инвестирует в техперевооружение своей промышленности только по станкостроению около 6 млрд долл., из них 4,5 млрд долл. за счет внутреннего производства станков, плюс 1,5 млрд долл. за счет импорта оборудования. Для нас это определенный ориентир. В 2002 г. в России было закуплено оборудования собственного производства на сумму около 180 млн долл., плюс порядка 150 млн долл. импортного. Итого: около 330-350 млн долл. Не трудно оценить разницу. А мы удивляемся, почему китайская экономика имеет высокие темпы роста и эффективность, причем с явной тенденцией увеличения. Просто они очень серьезно относятся к развитию собственного станкостроения и машиностроения, стимулируют создание собственного hi-tech, ставят амбициозные задачи и стараются решить их в кратчайшие сроки. У них существует четкая доктрина развития экономики с упором на промышленность, на высокотехнологичные отрасли.
   Скоро мы удивимся еще больше, если не сделаем соответствующих выводов. Поэтому станкостроители, в частности наш завод, выступили с инициативой разработки федеральной программы по комплексному технологическому перевооружению промышленности, разработали концепцию такой программы, получившей поддержку в Минпромнауки РФ и Госдуме. Теперь, на наш взгляд, необходимо как можно быстрее создать законодательную базу, скорректировать существующее законодательство так, чтобы стимулировать предприятия проводить техперевооружение, а также создать выгодные условия для финансовых институтов для инвестирования в эту деятельность. В данном случае у нас нет цели лоббировать свою станкостроительную отрасль как таковую, мы говорим, что сегодня необходимо реализовать комплексный подход по техперевооружению, при этом, естественно, будут востребованы и отечественные передовые технологии и станочное оборудование. И впереди должен быть инжиниринг – разработка технологий, которые должны задавать темп развития промышленности. Станкоинструментальная отрасль – только инструмент, с помощью которого эти планы необходимо осуществить".
   В.: "В чем главная идея этой концепции?" О.: "В ее рамках предусмотрено создание федерального центра технологического развития, цель которого – консолидировать всех участников технологического перевооружения. Это в первую очередь отраслевые технологические институты и инжиниринговые компании, производители и поставщики современного оборудования инструмента и оснастки, а также финансовые организации, которые готовы осуществлять целевое финансирование. В настоящее время на рынке все происходит достаточно стихийно и прежде всего потому, что предприятия понимают, что им необходимо заменить одно, второе, третье. Но при широком предложении на рынке оборудования существует серьезный риск потратить средства без получения в результате эффективной экономической отдачи от переоснащения. Единичное устранение «узких» мест подчас не позволяет сделать рывок в эффективности, но при этом также требует значительных средств.
   Предприятиям будет выгоднее обратится в одну организацию, где профессионально предложат по результатам технологического аудита комплексное и наиболее эффективное решение задачи: программу перевооружения с учетом возможной реструктуризации, передачи неосновных элементов технологии на изготовление по субконтрактингу (внешней кооперации), сокращения парка морально устаревшего оборудования, внедрения современных технологий с подбором и поставкой соответствующего оборудования, оснастки и инструмента – как лучшего отечественного, так и импортных производителей (с обеспечением сервиса).
   Именно эту функцию и должны выполнять предусмотренный концепцией федеральный центр и сеть региональных центров технологического развития, объединяющие всех участников процесса. Главной идеей нашей концепции технологического перевооружения является приведение структуры промышленных предприятий к рыночным условиям. Без этого все планы по удвоению ВВП, по борьбе с бедностью, которые провозгласил президент России, и прочие благие начинания так и останутся на бумаге. Технологическое перевооружение и восстановление статуса отечественной промышленности – как основы развития экономики страны – должно стать национальной идеей.
   Принципиально, что не просто удвоение ВВП, а возможность его кардинального увеличения должна происходить через увеличение объемов производства отечественного машиностроения, что невозможно сделать без техперевооружения отрасли, всей промышленности в целом. Без этого никакого рывка в экономике произойти не может".
   В.: "Вот Вы говорите о том, что необходимо проводить техперевооружение, причем преимущественно собственными силами, но остались ли в России еще станкостроительные предприятия, которые способны взяться за выполнение данной задачи?" О.: "Единственное преимущество станкостроителей перед другими машиностроителями в том, что свои средства производства (то есть оборудование, находящееся в эксплуатации на протяжении 90-х гг.) модернизировались и совершенствовались собственными силами. Технологический и научный потенциал на многих предприятиях отрасли удалось сохранить. Предприятия в отрасли проводят сертификацию собственных систем качества по международным стандартам, примеры этому уже есть.
   Наш «Свердлов», в частности, получил международный сертификат ISO-9001 в 1998 г. и ежегодно его подтверждает. В России также сохранились профильные технологические институты, а самое главное – появились молодые инжиниринговые компании, которые также понимают, что стране нужно технологически перевооружаться, что в этой области возможно развитие крупного бизнеса. Кроме того, в России остались те станкостроительные заводы, которые сумели перестроиться под рыночную экономику, каждый из них специализируется на определенной группе оборудования, и сейчас они не конкурируют друг другом. Вместе с тем необходимо признать, что есть целый ряд оборудования, которое в России не производилось и сейчас не производится, а поэтому необходима кооперация с иностранными производителями (закупки по импорту)".
   В.: "И каковы могут быть формы такой кооперации? Лицензионное производство?" О.: "Станкостроение – отрасль достаточно консервативная. Она подразумевает наличие определенной школы, поэтому простое лицензионное производство станков не может быть основным, поскольку опыт и навыки производства – ноу-хау – передать достаточно сложно. Перспективы есть у совместных производств на базе существующих станкозаводов, что позволит решить также проблемы ремонта и модернизации уникального импортного оборудования, которое поставлялось еще в советское время".
   В.: "А насколько вообще перспективно развитие отечественного станкостроения?" О.: "В России есть все необходимое, чтобы развивать собственное станкостроение: своя сырьевая база, развитые технологии и подготовленные кадры. Чего у нас нет, так это механизма привлечения инвестиций и минимизации рисков в данном секторе, а также понимания со стороны финансовых институтов, что техперевооружение является не только очень выгодным бизнесом, но стратегически важной, программной задачей, которую поддерживает государство.
   Например, в настоящее время к нам поступает достаточно много заказов, но мы вынуждены просить у заказчиков предоплату, поскольку не обладаем достаточным количеством оборотных ресурсов, чтобы производить станки за счет собственных средств. А это противоречит мировой практике, по которой заказчик основную часть суммы выплачивает после поставки оборудования. Поэтому из общей массы заказов, которые к нам поступают, только 20-25% превращаются в реальные контракты.
   Мы понимаем, что этот показатель был бы намного выше, будь решен вопрос с кредитованием предприятий или лизингом оборудования. Поэтому мы и создаем единый центр, чтобы предложить нашим клиентом полный комплекс услуг: поставка оборудования, ремонт и сервис (как оборудования собственного производства, так и других производителей, в том числе иностранных), а также создание лизингового центра. При этом в создании лизингового центра примут участие банки и другие кредитные организации, которые проявят интерес к инвестированию в машиностроение".
   В.: "Что мешает развитию лизинга оборудования?" О.: "Лизинг – один из самых известных и распространенных методов, с помощью которого предприятия обновляют собственное оборудование. Однако в Западной Европе, например, проценты по лизингу составляют всего несколько процентов годовых, тогда как в России – это 24-26% годовых, что делает приобретение оборудования по такой схеме для большинства предприятий достаточно дорогим удовольствием. Кроме того, в России почти нет крупных инвестиционных компаний, обладающих значительными средствами, чтобы единовременно предоставлять в лизинг оборудование на десятки миллионов долларов.
   Причиной этому, кстати, является то, что коммерческие банки не всегда охотно дают «длинные» деньги, опасаясь их невозврата. Хотя в данном случае риска инвестирования в техперевооружение почти нет, поскольку деньги выделяются на приобретение нового современного оборудования, и даже если что-то происходит с заемщиком, банки или финансовые компании смогут вернуть вложенные средства, поскольку имеется современное ликвидное оборудование, которое всегда можно реализовать или передать другим предприятиям".
   В.: "И, в заключение, каковы перспективы России как машиностроительной державы? Не безнадежно ли мы отстали от развитых стран за последние 15 лет, ведь оборудование должно обновляться не реже, чем раз в 7-10 лет". О.: "Технология должна обновляться приблизительно раз даже не в 7-10 лет, а в 5-7 лет, и мы уже пропустили как минимум два цикла. Темпы технологического обновления, после того как стали возможными автоматизация производства и внедрение компьютерных технологий, резко ускорились. У нас до сих пор остались технологии 60-80-х гг., но нельзя говорить, что мы отстали безнадежно. Сейчас нет необходимости проходить те витки технологического развития, которые мы пропустили. Есть возможность сразу оснащать предприятия самым современным оборудованием и приводить их структуру в соответствие с потребностями рынка. Самое главное, чтобы процесс стал основой государственной промышленной политики и, соответственно, имел высокую мотивацию и стимулы к ускорению".