| 25.12.2007 Москва: арт-рынок становится бизнесом перспективным, но "темным" До поры до времени галереи и произведения современных художников были лишь делом посвященных. Сегодня это мощный бизнес, приобретающий невероятный размах. Только в 2007 году в Москве было открыто более трех десятков новых галерей. По мнению экспертов, арт-рынок в России – один из самых перспективных и быстро растущих в мире. Однако складывается парадоксальная ситуация: спрос огромен, галереи в больших городах растут как на дрожжах, бюджеты с невиданной скоростью приближаются к уровню мировых аукционных домов, но вот само искусство куда-то исчезло. К тому же деньги, вращающиеся в галерейном бизнесе, все чаще привлекают внимание криминала, поскольку львиная доля сделок по продаже искусства заключается, по сути, нелегально. Как говорят директора столичных галерей, «народ получил хлеба – теперь требует зрелищ». По мнению комиссара Московской биеннале Иосифа Бакштейна, после покупки большой квартиры, престижной машины и отпуска в Швейцарии в списке состоятельного человека стоит приобретение эксклюзивного искусства – будь это антикварная люстра или авангардное полотно для спальни. К тому же, как показывает статистика, искусство (особенно антиквариат) на сегодняшний день является одной из самых выгодных сфер вложения денег – картины за год дорожают примерно на 300%. В итоге после того, как улеглись страсти вокруг недвижимости и кредитов, в Москве началось новое поветрие – галерейная и аукционная лихорадка. Как показывает практика, сегодня на рынке нет ни одной полностью «закрытой» ниши – скупаются и безумно дорогие шедевры, и авторские куклы, и небольшие тиражные вещи. За 2007 год в Москве, например, появились невероятно сильные антикварные игроки: галерея «Проун» работает с почти музейным авангардом 20–30-х годов, а «Елена» (на Патриарших прудах) вновь пытается вернуть доверие к соцреализму. Плюс мощная агрессия лондонских антикваров – в этом году «Кристис» и «Сотбис» (открывший официальный офис в России) с шумом провели выставки своих хитов – от Гончаровой и Модильяни до яиц «Фаберже», которые потом уже продавались русским за десятки миллионов. Антикварам противостоят «умеренные авангардисты» (здесь и новая «Галерея Полины Лобачевской», и свежий музей art4.ru, и фонд «Екатерина», и учреждения, основанные Зурабом Церетели, особенно галерея «Зураб»). Оживились даже такие художники, которые ранее воротили нос от рынка, – уже объявлено, что в Гостином дворе откроется галерея, собирающаяся торговать Александром Шиловым и Никасом Сафроновым. Однако самым мощным фронтом в последнее время выступают дилеры, занимающиеся современной фотографией, – одним из наименее «трудоемких» жанров. Раньше здесь монополию сохранял Московский дом фотографии. Теперь лишь в арт-центре «Винзавод» работают три фотогалереи. Один из самых опытных дилеров, Полина Лобачевская, уверена, что нынче «галерей намного больше, чем хороших художников». С ней не вполне согласен Сергей Попов, директор одной из относительно молодых, но уже преуспевающей галереи Pop/Off/Art. «Не спорю, что есть кризис кадров, – сказал он. – Но одновременно мы переживаем и колоссальный взлет активности, и рост цен. Раньше галерейные расходы – некоммерческие выставки, каталоги, участие в зарубежных ярмарках – почти не окупались. Сегодня даже самые неамбициозные галереи работают на прибыль». Что касается цен, то в среднем одно произведение известного современного художника стоит порядка 10 тыс. долларов. Работы звезд – художников, представленных на международных ярмарках и смотрах (Арт-Базель, FIAC, ARCO, на Венецианской биеннале), – в три-четыре раза выше. Западные гастролеры (ими, например, занимаются галереи «Триумф» и «Гари Татинцяна») продают картины от 50 до 150 тыс. долларов. Однако главная проблема видится даже не в стоимости картин, а в самой организации галерейного бизнеса. Этот бизнес не желает становиться легальным. Как разделить в одной галерее выставку коммерческую от некоммерческой? Всегда получаются двойные стандарты и двойная бухгалтерия. Понятно, что когда галерист ищет деньги на организацию совместной выставки с Третьяковкой или Эрмитажем, ему совсем не хочется платить 18% НДС. Но в то же самое время кто отслеживает все продажи в его галерее? По определению получается, что картинный бизнес, основанный на посредничестве между художником и коллекционером, – самый темный. Никто не называет четких цен, не объявляет о доходах, не афиширует покупателей. Оттого среда антикваров и дилеров до сих пор самая благодатная для криминала. Между тем многие проблемы, которые, на первый взгляд, идут от арт-дилеров, оказываются проблемами всего общества и конкретно государства. Галеристы говорят, что у нас нет никакой законодательной базы, касающейся галерей (галерей как коммерческих структур, а не комиссионных магазинов) или меценатства. Сергей Попов замечает: «Иногда складывается ощущение, что многие структуры, начиная от госчиновников и заканчивая службами перевозки, оказались просто не готовыми к арт-буму. Здесь и проблема со страхованием работ, с их сертификацией, с транспортировкой. Уже не раз звучали в прессе проблемы с таможней. Да что говорить, если в Москве сложно купить приличную раму!» Помимо чисто экономических и организационных проблем, обострились проблемы чисто идеологического плана. Как власти должны общаться с современным искусством? Как поддерживать тех, кто реально развивает культурные проекты? И, наоборот, стоит ли сегодня закручивать гайки слишком рьяному галерейному бизнесу? Тяга к прекрасному уже подкреплена большими деньгами, но в ней становится меньше культуры, чем того можно ожидать. |